Обллит (Управление по делам литературы и издательств при Николаевском облисполкоме, с 1954 г. — Управление по охране военных и государственных тайн в печати при Николаевском облисполкоме)

Обллит (Управление по делам литературы и издательств при Николаевском облисполкоме, с 1954 г. — Управление по охране военных и государственных тайн в печати при Николаевском облисполкоме) — структурное подразделение при Исполнительном Комитете Николаевского областного Совета депутатов трудящихся.

Создано в 1937 г. одновременно с созданием Николаевской области и остальных областных органов власти. До 1954 г. Управление подчинялось Главному управлению по делам литературы и издательств при Совете Министров СССР (Главлиту СССР).

В 1954 г. переименовано в Управление по охране военных и государственных тайн в печати при Николаевском облисполкоме. В 1955 г. перешло в подчинение Главного Управления по охране государственных тайн в прессе при Совете Министров УССР (Главлит УССР).  С 1966 г. — Управление по охране государственных тайн в печати при Николаевском облисполкоме. В этом же году официально введена аббревиатура «Обллит» для употребления в телеграммах и письмах, но она, в силу своей краткости, вскоре становится общеупотребимой, и превращается в нарицательное название, синоним понятия «партийно-государственная цензура»

Основной задачей Обллита было осуществление контроля над материалами, предназначенными для распространения в СМИ, экспозициями музеев, выставок, книжными фондами библиотек,  книготорговых учреждений и т.д. с целью предотвращения разглашения сведений, составляющих государственную тайну.

Чтобы держать под контролем всю издательскую деятельность, Обллит производил обязательную регистрацию всей полиграфической и множительной техники (вплоть до печатных машинок) во всех учреждениях и у частных граждан. К примеру, за 1983 г. было осуществлено 38 проверок типографий и и 93 участка множительной техники.

Перечень сведений, которые могли быть отнесены к разряду государственных тайн, формировался в соответствии данными и пожеланиями, которые передавались Главлиту СССР отраслевыми министерствами и ведомствами, на усмотрение которых предоставлялось решение вопросов о запрещении к оглашению той или иной информации.

Обллит регулярно получал из Главлита «Перечни сведений, составляющих государственную тайну» и другие инструктивные материалы, которые по истечении установленных сроков подлежали уничтожению. Кроме того существовали сведения местного значения, не подлежавшие разглашению. Областные управления, пользуясь инструкциями вышестоящих инстанций, имели право самостоятельно  принимать решения о причислении тех или иных сведений к разряду секретных.

К примеру, к числу особо секретных относились сведения о Николаевском морском порте. Сведения о строительстве морпортов и портпунктов могли публиковаться только с разрешения министерства морского флота. Уже строился Днепро-Бугский порт, а в прессе стройка долго не освещалась по вышеупомянутой причине. Запрещались к показу производственные мощности по обработке судов, полная номенклатура грузооборота, емкость складских помещений, протяженность причальных линий. Закрывались упоминания о перевозке спецконтингента (войска, арестованные), спецгрузов. Засекречивались также данные о дислокации и технико-эксплуатационных данных береговых радиотехнических средств, осуществляющих радиосвязь с судами дальнего плавания коротковолновой и спутниковой связью. В Обллит на контроль поступил материал о строительстве в морпорту спутниковой станции «Орбита». Материал был направлен на согласование в Минсвязи СССР, и упоминание об этой станции так в те годы и не появилось в печати. СМИ не могли давать описания водных подходов к закрытым портам: глубина в подходных каналах, фарватерах и акваториях портов, профили каналов и фарватеров, движения наносов в районе порта. Для нормального функционирования и безопасности припортового плавания морпорт издавал ежегодные «Извещения мореплавателям» и обращался в Обллит за разрешением. Эти материалы могли публиковаться только при получении соответствующей визы севастопольского управления гидрографии Черноморского флота. Как-то завод «Океан» обеспечивал проведение одной из черноморских парусных регат, и ему необходимо было размножить ограниченным тиражом выкопировку морской карты на участок проведения соревнований. Данный материал также был направлен на согласование в Севастополь.

Наиболее часто вычеркивались Николаевским Обллитом любые упоминания о режимных предприятиях; сведения о производственных показателях судостроительных и других предприятий; ссылки на документы, предназначенные для служебного пользования

В Обллите работали штатные цензоры и инспекторы, в каждом районе области было не менее одного цензора-совместителя, как правило, это были заведующие отделами идеологии райкомов компартии, зав. методкабинетами, библиотеками райкомов партии или лекторы райкомов партии. В конце 1955 г. произошло сокращение штатов, в результате которого упразднены все должности совместителей (24 нештатных цензора), впрочем, на практике большинство из них продолжали свою деятельность «на общественных началах» по поручению районных партийных и других уполномоченных органов. В результате в штате Управления остались (кроме технического персонала) начальник, старший цензор, 2 цензора предварительного контроля и 1 цензор по контролю за библиотеками и книготорговыми организациями. В силу этих обстоятельств нагрузка на каждого из сотрудников резко возросла. С 1967 г., согласно «Единым правилам печатания и издания открытых произведений печати», полиграфические предприятия обязаны направлять в Обллит и Главлит контрольные экземпляры всей изготовляемой ими печатной продукции.

Список штатных работником Николаевского Облита на 1 января 1956 г.

С 1967 г. цензоры именовались редакторами, что никак не изменяло содержания их деятельности. В этом же году начальником Николаевского Обллита назначен Константин Федорович Иванов. В 1982 г. начальником Управления назначен Н.П. Яркин.

В связи с возрастанием количества материалов, анализ которых требовал специальных знаний, в 1980 г. созданы 46 экспертных комиссий, в состав которых включены 400 экспертов-рецензентов. Это были, в основном, преподаватели ВУЗов, сотрудники НИИ и проектных организаций. За год ими составлены 950 актов экспертиз. Через год число экспертных комиссий увеличилось до 48, а число экспертов до 410, при этом число актов экспертиз уменьшилось до 886, за что начальник Обллита критиковал руководителей комиссий. В 1982 г. ситуация была исправлена и число актов возросло до 1350. При этом нет упоминания об оплате деятельности экспертов, очевидно, что все они работали «на общественных началах», отрабатывая поручения партийных организаций и администрации своих учреждений. В дальнейшем в отчетах нет упоминаний о деятельности экспертных комиссий.

Цензоры и инструкторы осуществляли двойной контроль за прессой и всей печатной продукцией, предназначенной для массового распространения. Сначала на цензуру подавались материалы, готовившиеся к печати. Каждый такой материал должен был пройти процедуру «литования», т.е. быть помеченным специальным штампом Обллита  или районного цензора, без такого штампа ни один материал не мог быть опубликован. Затем уже напечатанные газеты проходили вторичный контроль цензора, в случае обнаружения нарушений при повторном контроле, весь тираж мог быть уничтожен, при незначительных нарушениях наказывался цензор, осуществлявший первичную цензуру или главный редактор газеты. «Литованию» подлежали материалы, подготовленные для радиопередач на областном радио, а с 1960 г. и на телевидении. К примеру, за 10 месяцев 1974 г. цензорами изъято из предъявленных для разрешения к передаче материалов 24 запрещенных сведения, в т.ч. 17 из материалов радиопередач и 7 из материалов телепередач.

Об объеме материалов, которые ежегодно проходили через проверку цензурой, могут служить данные за 1964 г. За этот год цензорами проверено предварительным контролем 1612 учетно-издательских листов газетных материалов; 140 листов книжно-журнальной продукции; 485 листов материалов телеграфных агентств, радиовещания, театра, эстрады и цирка; 7514 листов мелкопечатной продукции, 14 листов изопродукции; а кроме того еще и 3443 листа в порядке последующего контроля. Со временем добавлялись и другие носители информации, к примеру, в 1982 г. кроме прочего просмотрено 11600 метров кинопленки.

Имели место и случаи необоснованного вмешательства цензоров, накоторые обращалось внимание вышестоящих инстанций, к примеру, Главлит в своем постановлении от 17 февраля 1953 г. отмечал, что на протяжении прошедшего 1952 г. николаевским Облитом было допущено 23 необоснованных вмешательства в областных газетах и материалах радиовещания, а также 13 таких вмешательств в районной печати.

Политическая конъюнктура напрямую отражалась на активности цензорской деятельности, о чем свидетельствуют следующие данные, которые довольно выразительно демонстрируют результаты начала «хрущевской оттепели».

Число цензорских вмешательств по различным видам СМИ за 1959 и 1960 гг.

Данные таблицы убедительно доказывают, что основным направлением цензуры, осуществлявшейся Обллитом, было отнюдь не сохранение государственной тайны, а забота об идеологической чистоте СМИ. Цензорские вмешательства в 1961 г., хотя количественно и превосходили предыдущий год, тем не менее, относились, в основном к категории государственных тайн. Так в областной газете «Южная правда» предварительным контролем предотвращена публикация данных о количестве судов, построенных на заводе им. Носенко; информации о результатах испытаний лаборатории гидроэлектрического эффекта при заводе металлоконструкций; о завершении строительства дороги областного значения.

Впрочем, политическая конъюнктура и в дальнейшем сохраняла первостепенное значение для цензурного ведомства, работавшего в тесном контакте с обкомом компартии.

Как правило, Обллит работал во взаимном согласии с обкомом компартии, но был один случай, когда эти две организации вступили в конфликт. Он связан с особой любовью партийных органов ко всякого рода юбилеям и круглым цифрам. 29 июня 1964 г. газета «Южная Правда» (печатный орган обкома партии и облисполкома) опубликовала постановление Бюро ОК КПУ «О строительстве тысячного судна в г. Николаеве» В нем указывалось, что к 175 годовщине со времени начала судостроения в г. Николаеве на заводе им. Носенко будет сдан Морфлоту СССР сухогруз «Николаев». В связи с этим редакцию газеты обязали опубликовать под рубрикой «От первовго до тысячного судна в Николаеве» материалы по истории судостроения в городе. По этому поводу начальник Обллита резонно возразил, что эти материалы могут содержать госудаственную тайну, в ответ на это Первый секретарь обкома компартии Иващенко обязал коммуниста тов. Рожанского выполнить решение партийного органа. В отчете о деятельности Управления за 1964 г. его начальник жаловался в вышестоящую инстанцию о том, что «опубликование материала о строительстве тысячного судна в Николаеве явилось грубым нарушением принципов работы органов цензуры».

В дальнейшем число цензорских вмешательств (вычерков) постепенно возрастало, в 1963 цензорами предварительного контроля произведении 50 вычерков.

Число цензорских вмешательств и вычерков в средствах массовой информации

Как показывают данные таблицы, число цензорских вмешательств было относительно стабильным в 1975-1983 гг., совпадающих с периодом брежневского «застоя», затем в 1984-1987 гг. их число резко возрастало, что, в основном, совпадало со временами андроповского «закручивания гаек», а затем с 1988 г. резко пошло на спад, что было по провинциальному запоздалой реакцией на новации периода перестройки и гласности.

С 1952 г. Облит начал осуществлять контроль над репертуаром профессиональных и самодеятельных художественных коллективов. За 1952 г. были представлены на контроль 234 программы. В них представлено 560 музыкально-вокальных произведений, из них снято 22, а из 350 произведений разговорного жанра не разрешено 16. Как отмечалось в отчете, «Все снятые Обллитом произведения с репертуара безыдейные, не имеющие никакой художественной ценности для советского зрителя». Управлением взяты на учет все зрелищные предприятия и коллективы художественной самодеятельности города. В 1953 г. проконтролированы 202 программ профессиональных театров, эстрадных, филармонических и гастрольных коллективов, из 1173 музыкально-вокальных произведений снято 5, из 505 произведений разговорного жанра снято 6. Из 202 программ самодеятельных коллективов снято 4 музыкально-вокальных и 7 разговорного жанра произведений. В 1953 г. из 153 концертных программ, содержавших 923 произведения музыкально-вокального и разговорного жанра «снято 3 произведения разговорного жанра из репертуара артистов облфилармонии как безыдейные, порочащие советскую действительность произведения». 9 марта 1956 г. Главлитом СССР было разослано на места инструктивное письмо, согласно которому Облиты были освобождены от обязанности контролировать репертуар художественных коллективов. Впрочем, на местах в порядке перестраховки репертуарные данные время от времени подавались в Обллит.

С 1952 г. впервые осуществлена цензура над произведениями изобразительного искусства. Николаевским товариществом «Художник» с одобрения худсовета представлены на контроль 63 портрета классиков марксизма-ленининизма, руководителей партии и правительства, а также 14 картин на разную тематику. Все портреты были изготовлены по эталонам и, в основном, утверждены Обллитом, но в 5 из них по его требованию внесены исправления, а 4 портрета Ленина и Сталина, изготовленные художниками Зиздой и Штейнбергом без эталонов Обллитом не приняты и запрещены к реализации. Отмечалось также, что вышестоящими органами указывалось и на ошибки, допущенные Николаевским Управлением, разрешившим изготовить 5 барельефов Ленина и Сталина без эталонов, «между тем, Обллиту известно, что вся изопродукция на политическую тематику может изготовляться только по эталонам, утвержденным Комитетом искусств СССР и Главлитом СССР». В 1953 г. из 756 представленных портретов не разрешили к реализации 2, а в 56 «предложили внести изменения». Из 88 картин на политическую тематику, натюрмортов, пейзажей отклонили 2, а в 4  также внесены изменения. Утвердили для массового тиражирования в качестве эталонов скульптурные бюсты Чайковского, Гоголя, Шевченко, Маяковского и адмирала Макарова работы скульптора Здиховского. При проверках изопродукции в торгующих организациях сняты с продажи 27 портретов и 39 бюстов, «как не имеющих портретного сходства». В 1954 г. из 1548 портретов, представленных на контроль николаевскими художниками, 57 забракованы, а 207 отправлены на доработку, «как изготовленные на низком идейно-художественном уровне, некачественно, с отклонением от эталонов». Картин неполитического содержания представлено 233, из них по четырем были сделаны замечания, а 1 снята. В 1955 г. из 844 портретов руководителей партии и правительства. Из них 84 возвращено на доработку, а 16 забракованы; из 26 картин на неполитическую тематику 4 забракованы и к 1 сделаны замечания.

Особая эстетико-идеологическая бдительность проявлена Обллитом в 1956 г. из 828 портретов партийных лидеров по 222 сделаны замечания и возвратили на доработку, а 11 забракованы. Из 219 картин и портретов на неполитическую тематику (в т.ч. выполненными ля продажи в салоне). По 8 картинам сделаны замечания. А 5 произведений отклонены. По этому поводу в годовом отчете говорилось: «Большое количество цензорских вмешательств объясняется недостаточной требовательностью художественного совета при приемке работ». Обллитовские эстеты и в дальнейшем проявляли высокую бдительность в контроле над произведениями искусства. В 1959 г. из проконтролированных 242 портретов 89 возвращены на доработку, а 7 отклонены.

В целом, приведенные факты не оставляют сомнения в том, что цензура, осуществлявшаяся Облитом в сфере репертуарной политики и художественного творчества не имела никакого отношения к охране государственных тайн и носила неприкрытый идеологический характер, кроме того «искусствоведы в штатском» присвоили себе право давать оценку художественным достоинствам произведений искусства.

Обллит в обязательном порядке «принимал» и контролировал экспозиции музеев и выставок, особое же внимание уделялось контролю записей в книгах отзывов. Так в 1959 г. «принято 2 экспозиции краеведческого музея, проконтролированы 3 раза экспозиции в порядке последующего контроля, приняты 2 выставки изобразительного искусства, проверены по 4 раза книги отзывов краеведческого, художественного музеев и зоосада». В 1961 г. сделано 5 цензорских вмешательств при приеме экспозиций, 1 при последующем контроле, 1 в книге отзывов. В 1985 г. произведено 42 цензорских вмешательства в экспозиции музеев и выставок, в т.ч. 24 вмешательства в книги отзывов.

Отдельным направлением деятельности Обллита был контроль за библиотечными фондами и литературой, находившейся в книготорговых организациях (включая и букинистические магазины). Списки книг, подлежащих изъятию или исправлению, регулярно присылались из Главлита. В основном, в них попадали книги,  признанные «идеологически вредными» для советского читателя. Ежегодно проводились проверки книжных фондов библиотек, относившихся к любым ведомствам, в ходе которых изымалась «вредная» литература. К примеру, в 1948 г. из 366 библиотек, действовавших в Николаевской области, изъято 1047 экземпляров и в 147 экземпляров внесены исправления  (они сводились к вымарыванию отдельных слов, фрагментов текста или удалению страниц). В 1949 г. из 642 библиотек области, изъято 2349 экземпляров книг и в 123 книги внесены исправления. В отчете за 1955 г. указано, что из библиотек и книготорговых организаций изымались книги «устаревшие и политически вредные».

Сведения об изъятии книг из библиотек и книготорговой сети

Как показывают данные таблицы, в период с 1948 по 1959 гг. число изъятых книг было стабильно высоким, достигнув своего пика в 1954-1956 гг., т.е. в первые годы после смерти И. Сталина, а следующий пик попадает на 1959 г. — год начала «хрущевской оттепели», а затем число изъятого резко снижается, за исключением 1962 г.. В дальнейшем число изъятых книг незначительно, при этом стоит учесть, что в эти годы жесткий редакторско-цензорский контроль был установлен на уровне издательств и большинство «вредных» для советского народа книг просто не вышли в свет. Изъятию же подлежали, в основном книги отечественных и зарубежных авторов, которые по тем или иным причинам попали в немилость к властям (эмигранты, диссиденты и проч). Только в отчетах за 1988 и 1989 гг. нет упоминаний иб изъятии книг из библиотек.

Точные списки изъятой литературы установить сложно, поскольку эти данные подлежали уничтожению, в отчетах встречаются лишь отдельные упоминания. Так в 1949 г. в библиотеке торговых работников обнаружены подлежавшие к изъятию книги Л. Квитко, П. Маркиша, книга «Чаша дружбы» М. Рыльского; по отчету за 1950 г. — «Словник української літератури» Л. Хинкулова, «Диалектический и исторический материализм» В. Сарабьянова, «Демократические традиции славянских народов» Б.Д. Дацюка; в 1961 г. — «В горах Сьерра Маэстра» Парда Льядо Хосе; в 1962 г. «Наука и религия» Д.И. Сидорова (изд. 1951 г.), «Великие русские мыслители о религии» В.П. Прокофьева /«обе эти книги явно устаревшие пропитаны пропагандой культа личности Сталина»/; в 1972 г. — «1941, 22 июня» А.М. Некрича, «Селенга» и «Продолжение легенды» А.А. Кузнецова, «Лицом к солнцу» Р.Л. Баумволь; в 1974 г. — «Чаша Амрити О.П. Бердника, «Зоряний корсар» Ю.Я. Колесниченко и С.П. Плачинды, «неопалима купина» В.А. Колесника и В.И. Захарченко; в 1975 г. — книги Г. Табачника, А. Галича, Е. Эткинда; в 1977 г. — «В окопах Сталинграда» и другие книги В. Некрасова, все книги Р.Л. Баумволь; в 1978 г. — «Жив человек» В. Максимова; в 1979 — «100 светил» Н.Д. Руденко, «Крах патента» А.Л. Львова; в 1984 г. — все книги И. Купермана; в 1987 г. — книги Э.Б. Оганесяна и В.Я. Тарсиса;

Составить полную картину о масштабах и конкретных деталях деятельности Обллита крайне сложно, поскольку большинство инструктивных документов, поступавших из Главлита, а также отчеты цензоров, перечни изъятых книг, запрещенных к публикации материалов, согласно действовавшим ведомственным инструкциям, тщательно уничтожались «путем разрыва на мелкие части», о чем составлялись акты (только они и сохранились), сохранились также ежегодные отчеты о работе Обллита, отправлявшиеся в вышестоящую инстанцию. Как свидетельствуют приведенные факты, Обллит на практике осуществлял как цензуру не столько на предмет неразглашения государственных тайн, сколько политико-идеологическую цензуру, хотя последней должны были заниматься партийные органы. С изданием 12 июня 1990 г. Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации», отменившего политическую и идеологическую цензуру СМИ, Обллит, избавившись к этому времени от партийного давления и контроля, постепенно сворачивает свою деятельность в этом направлении

Николаевский Обллит прекратил свое существование в начале 1992 г. в связи с принятием 19 февраля 1992 г. «Положення про Миколаївське обласне управління по охороні державних таємниць у пресі та інших засобах масової інформації» (Николаевское областное управление ГУОТ Украины), которому переданы его основные функции.

Источники и литература:

ГАНО. Ф.Р. 3161, оп. 2, д. 1, 2, 11, 13, 15, 16, 17, 18, 24, 26, 27, 28, 29, 30, 82, 87, л. 7; д. 62, л. 12; д. 84, 87, 88, 95, 99, 111,

Карпов Ю. Тайна фарватера. Николаевский морской порт — головная боль советской цензуры / Ю. Карпов [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.vif2ne.ru/nvk/forum/arhprint/240450.

В.В. Щукин